Ученый идеологического фронта

Сахаров: двадцать лет спустя.

Среди огромного количества юбилеев, праздновавшихся в 2009 году, много радостных и счастливых дат: падение Берлинской стены, начало «бархатных революций», иными словами «весна восточноевропейских народов». Есть даты трагические – подавление восстания на площади Тяньаньмынь, наступление «зимы» для Китая. Среди прочих дата, которая заставляет грустить, услышав о которой хочется просто помолчать. Эта дата – смерть одного из выдающихся сынов России Андрея Дмитриевича Сахарова. Он ушел из жизни 14 декабря 1989 года.

Безусловно, фигура Сахарова, как и фигура любого масштабного исторического деятеля, амбивалентна. Сегодня, 20 лет спустя после его смерти найдутся и те, кто считает его предателем своей страны, человеком, приложившим максимальные усилия для уничтожения Советского Союза. Другие же, наоборот, видят в нем воплощение всего самого лучшего, что может быть в русском человеке – ум, универсализм мышления, совестливость, осознание ответственности за свою страну и весь мир. Но и те, и другие всего лишь преувеличивают тот или иной аспект деятельности Андрея Дмитриевича, как будто забывая о другом аспекте его жизни. Но ведь любого человека можно понять только в целостности его бытия.

Отец «кузькиной матери»

Когда 12 октября 1960 года глава Советского Союза Никита Хрущев произнес «Покажем мы вам кузькину мать!», мир содрогнулся. Страх международного сообщества перед восточным колоссом еще более усилился, когда выражение про «кузькину мать» было заменено более понятным «мы вас похороним». И хотя сам Хрущев в своих воспоминаниях признавался, что, услышав об испытаниях термоядерной бомбы, всю следующую ночь не мог сомкнуть глаз, представляя, чем обернется для мира использование этой самой «кузькиной матери». И в тот момент, когда Никита Сергеевич решил, что термоядерная бомба никогда не будет использована, по крайней мере по его высочайшей санкции, то заснул сном младенца.

Тем не менее слова про «кузькину мать» прозвучали. А спустя некоторое время в газете «Правда» появилась небольшая заметка о награждении группы ученых за разработку нового оружия. Эту группу ученых в народе тут же окрестили «отцами кузькиной матери». Одним из тех, кто входил в эту группу ученых, был Андрей Сахаров.

Награда, а это была одна из высших наград советского государства, являлась третьей звездой героя социалистического труда. Мало кто удостаивался подобной чести. А Андрей Дмитриевич удостоился. Кроме того, он являлся лауреатом двух наиболее престижных премий – Сталинской и Ленинской. Впрочем, всех своих наград он лишился в тот момент, когда открыто заявил о своем несогласии с политикой советского государства, причем как внутренней, так и внешней.

Многие в конце 1970-1980-х годов, недоумевали, почему «обласканный властью» академик, который в советской «Табели о рангах» занимал одну их первых строчек, вдруг решил пойти против системы, выступил против режима, защите которого он посвятил более 20 лет своей жизни. Ответ был прост. Его дал сам Андрей Дмитриевич в своем последнем интервью: «Я примкнул к работе по ядерному оружию, вернее, меня включили в группу, занимавшуюся ядерным оружием в июле... нет, в июне 1948 года. Меня не спросили, хочу я этого или нет, ранее я несколько раз отказывался, желая заниматься чистой наукой, но после того как меня включили в эту группу, я работал с большим напряжением, считая, что задача, стоящая перед нами, очень важна для страны, для человечества, что необходимо равновесие двух великих держав и тем самым двух систем мира, что именно это послужит гарантией того, что такое оружие не будет применено. Мы исходили из того, что эта работа – практически война за мир».

Именно так и никак иначе Сахаровым и другими физиками-ядерщиками воспринималась работа по созданию наиболее разрушительного оружия в человеческой истории. Это была именно борьба за мир. Ученые создавали ракетно-ядерный щит страны, призванный защитить ее от атаки американских ракет.

И хотя с высоты XXI века возможность ядерной бомбардировки СССР американскими стратегическими бомбардировщиками в послевоенный период кажется почти невероятной, тем, кто жил в Америке и Советском Союзе тогда, ядерная война казалась более чем реальной. И как можно более скорое создание оружия, гарантирующего взаимное уничтожение, являлось с точки зрения советских ученых и руководителей советского государства единственным способом сохранить мир. И это действительно оказалось так. Несмотря на идеологическое противостояние, официальный мир между сверхдержавами поддерживался неукоснительно.

И тем не менее, если задать вопрос, в какой момент произошел ценностный переворот в мировоззрении Сахарова, ответ может быть только один: когда Хрущев начал грозить детищем Андрея Дмитриевича всему остальному миру. Кстати, самого Сахарова Хрущев называл не иначе как «слюнтяем», следуя советам которого он и сам превратился бы в слюнтяя. А советовал Сахаров в начале 1960-х годов ни много ни мало как прекратить испытания ядерного оружия. Впрочем, в 1963 году все-таки удалось заключить московский договор о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах (на земле, в космосе и воде). Этот договор Андрей Дмитриевич до конца своих дней считал одной из своих главных побед.

Политик конвергенции

Сегодня, вероятно, за исключением лишь небольшой группы обществоведов мало кто вспомнит о существовании такой популярной в 1960-1970-е годы социальной теории как «теория конвергенции». Тем не менее работы по этой теории писали признанные советологи (Збигнев Бжезинский, Самюэль Хантингтон), западные социологи (Питирим Сорокин, Талкотт Парсонс). Смысл «теории конвергенции» состоит в следующем: по мере развития общественных отношений (индустриализация, урбанизация, омассовление производства и культуры) происходит пусть медленное, но неуклонное сближение капитализма и социализма. В итоге должно появиться некое общество-гибрид, которое будет совмещать частную собственность на средства производства, свободное предпринимательство и коллективное распределение прибавочного продукта.

Несмотря на тот факт, что в Советском Союзе, «теория конвергенции» осуждалась как апологетическая теория, цель которой состояла в том, чтобы подорвать усилия СССР по установлению мира на международной арене (в то же время советские высшие чиновники этой теорией активно интересовались), был ученый, который развивал эту теорию. И этим ученым был опять же Андрей Сахаров.

Еще в 1968 году он написал ставшую известной статью «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». В этой статье, породившей фурор на Западе, два основных тезиса. 1) Разобщенность человечества угрожает ему гибелью, соответственно любая проповедь разобщения (идеологического, национального или какого-либо еще) – это преступление и безумие. 2) Разобщенность населения земли можно и должно победить лишь интеллектуальной свободой (свободой получения и распространения информации, свободой непредвзятого и бесстрашного обсуждения, свободой от давления авторитета и предрассудков). Соответственно эта свобода, или тройная свобода мысли, как назвал ее сам Андрей Сахаров, подвергается опасности «со стороны рассчитанного опиума "массовой культуры", со стороны трусливой и эгоистической мещанской идеологии, со стороны окостенелого догматизма бюрократической олигархии и ее излюбленного оружия - идеологической цензуры».

Ради прав человека

И последняя из опасностей более всего раздражала советских чиновников, ведь кто, если не они представляли опасность для всего мыслящего человечества (кстати, Сахаров открыто на это указывал: «Положение с цензурой (Главлитом) в нашей стране таково, что его вряд ли можно устойчиво, надолго исправить при помощи тех или иных "либеральных" инструкций. Необходимы очень серьезные организационные и законодательные меры, например принятие специального закона о печати и информации»).

Позже идеи этой статьи Сахаров использовал в своей Нобелевской речи 1975 года. В самом названии речи Нобелевского лауреата, которую прочел Андрей Дмитриевич Сахаров, содержится, вероятно, кредо всей его жизни. «Мир. Прогресс. Права человека», именно так и называлась речь. Только мир обеспечивает прогресс, и только прогресс обеспечивает мир. Но и то, и другое – это ничто, если попираются права человека, отчего он превращается в животное, теряя наследие тысяч лет цивилизации. Человек и только счастье человека должно стоять во главе угла. Если же режим попирает человека, тогда жертв этого режима следует защищать и помогать им. Но, указывал Андрей Дмитриевич, нельзя требовать «сокрушения и тотального осуждения этих режимов. Нужны реформы, а не революции. Нужно гибкое, плюралистическое и терпимое общество, воплощающее в себе дух поиска, обсуждения и свободного, недогматического использования достижений всех социальных систем».

А всего лишь через несколько лет после Нобелевской премии мира: ссылка в Горький, лишение всех наград, постоянная слежка. Еще через несколько лет в горьковской квартире Сахарова поставили телефон, и первым ему позвонил генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев. Наконец, был Съезд Народных депутатов, на котором именно на Андрее Дмитриевиче Сахарове была испробована тактика «захлопывания». Это, когда из-за «бурных и продолжительных оваций» человек не мог сказать то, что хотел. После одного из таких «захлопываний» Сахаров почувствовал себя плохо, а затем его не стало.

Потом было много чего еще. И теперь мы живем в совсем другой стране. И одним из тех, кому мы должны сказать «спасибо» за это (кто скажет с сарказмом, а кто и с великой благодарностью), является гениальный физик-ядерщик, волею судьбы ставший диссидентом и политиком, Андрей Дмитриевич Сахаров.