Рабыни любви

Отсутствие работы, средств к существованию, жизненных перспектив нередко толкают девушек из небогатых семей на панель, где они становятся «товаром» — без права на защиту, без права на жизнь...

К месту подъехали уже затемно. Тусклый свет фонарей кусками выхватывал из ночи мост, частую решетку забора, лестницу... Где-то неподалеку, заглушая мерный рокот Терека, натужно переругивались собаки.

— Приехали, выходи! — властный голос хозяйки вернул девушку к действительности.

— Девчата, познакомьтесь, это Юля!

— С нами будет работать? — малявка в вызывающем «прикиде» лениво обошла новенькую. — Откуда девка?

— Соседка твоя, с Предгорной.

— А я с Новопавловки! — враз подобрела девчонка. — Ну, привет, земеля! Меня здесь все Марго зовут. Коллективчик у нас, в принципе, дружный, но это в него еще влиться надо. Ничего, будешь за меня держаться — не пропадешь!

Новый хозяин, Казбек, сразу расставил все точки над «i»:

— Я за тебя заплатил 100 «штук», и ты эти деньги должна отработать. А там — как сама захочешь. Можешь остаться, все равно таких «бабок» ты больше нигде не заработаешь. Домой решишь — тоже ради Бога, никто не держит...

В ту же ночь новенькую «проверили в деле» — положили под постоянного клиента. Здоровый, обильно потеющий мужик с трогательным состраданием выслушал нехитрую историю проститутки, не забывая подливать «дочуре» крепленого вина, а потом полночи насиловал бесчувственное тело...

— Будут настаивать, бить — ты терпи. А если начнешь клиентов «баловать» — девки могут и сами «темную» устроить. Одну бабсю, говорят (ну, это еще до меня было), так изуродовали, что держать здесь смысла просто не было. Ее после куда-то на кошары сплавили, чабанам на пару баранов сменяли, — строго наставляла Марго.

— Я после этого три дня работать не могла, все тело болело. Потом вышла... А что было делать? — заново переживая события тех дней, Юля нервно закурила. — Кормить меня за красивые глаза никто не станет, а в долг жить — я бы оттуда вообще никогда не выбралась. Так бы и горбатилась бесплатно...

В сауну «Камелот», уютно разместившуюся на берегу Терека во Владикавказе, Юля Руденко попала как и многие ее товарки. 17-летнюю воспитанницу детского дома на несколько дней отпустили домой, в станицу Предгорную, что на Ставрополье, — похоронить мать. Деньги на похороны — чтобы все честь по чести было, как у людей — пришлось занять у знакомых. Срок возврата долга приближался, а отдавать нечем, дома — хоть шаром покати. Тут подружка и присоветовала: «Я у «мамки» работаю, в Невинномысске. Если что — приходи. Заработаешь, сколько нужно -вернешься в свою халупу».

Познакомилась с Нонной, рассказала о сложившейся ситуации, обговорила условия. Уже следующим вечером вышла «на работу».

— У Нонны в городе 8-10 девочек было. Каждый вечер она нас собирала, сидели в машине или у нее на квартире. Ей звонили, заказывали «отдых», и она на машине отправляла девочек клиентам. За час клиент платил 800 рублей. Деньги брала Нонна, а утром, после «смены», рассчитывалась с нами, оставляя себе две трети от всей суммы.

Зарабатывали по-разному. По понедельникам работы было мало, если одна «сходит» — и то хорошо. По выходным — нормально, девочки делали по 10-15 часов. Кто мог из девчат — каждый вечер выходил, кто-то — допустим, у кого дети, и она реально всю ночь не может — работал по свободному графику. Примерно через месяц я набрала нужную сумму, чтобы отдать долг. Нонне сказала, что ухожу, а она попросила еще недельку поработать — девчат как раз мало было. Я согласилась: долг долгом, а дальше жить как-то надо. Мне «выпускные» 11 тысяч из детдома должны были только через 2-3 месяца выдать. Через пару дней Нонна позвонила и попросила съездить на «заказ», даже сама за мной на машине приехала. Я только гриппом переболела, постоянно пить хотелось. Нонна дала мне бутылку минеральной воды, я выпила, и меня начало клонить в сон...

Как развивались события дальше, Юля вспоминает с большим трудом — отрывочные фразы, картинки, страх... Восстановить «пробелы» в биографии Юлии Руденко помогли сотрудники Главного управления МВД России по Южному федеральному округу:

«Воспользовавшись беспомощным состоянием несовершеннолетней Руденко, Нонна Трубина продала ее жительнице города Баксан Кабардино-Балкарской Республики Эмме Хаутижевой за 100 тысяч рублей. Расчет за купленную девушку производился в городе Невинномысске...».

Накачанную клофелином девушку вывезли в Баксан, а утром следующего дня переправили в Осетию.

— Меня вывели, посадили в машину. Я надеялась, что где-нибудь на посту мне удастся привлечь внимание гаишников и они меня освободят, но мы проезжали пост за постом, и надежда исчезала. На одном посту нас вообще не остановили. На других водитель (он был не то мужем, не то сыном Эммы) подходил к милиционерам и договаривался. Машину они не осматривали. Перед последним постом Эмма кому-то позвонила, сказала, чтобы нас не останавливали. Мы так и проехали. Она еще предупреждала, чтобы я вела себя смирно, а не то мне будет очень плохо...

Во Владикавказе выяснилось, что Эмма перепродала меня хозяину сауны «Камелот» Казбеку. Познакомила с хозяином, с девочками — в основном со Ставрополья, Кабардино-Балкарии. Как я должна себя вести, чтобы не «нарываться», объяснял уже сам Казбек. Я, говорит, за тебя заплатил 100 «штук» и ты эти деньги должна отработать...

«Отрабатывать» пришлось на полную катушку. Как признается Юля, иной раз за ночь приходилось обслуживать до 20 клиентов: «Меня хорошо брали...» Выходных не было. Даже в традиционно «не рабочие» для женщин дни девушек заставляли принимать страждущих мужиков.

Система оплаты труда жриц любви в «Камелоте» была четко расписана. За час сексуальных услуг клиент платил до 1000 рублей. Часть заработанных средств уходила на питание девушек и сигареты — из расчета 500 рублей в сутки. Часть — хозяевам, на «организацию бизнеса», оплату «крыши» и прочие расходы. То, что осталось, складывалось, по словам Казбека, в именные конверты девушек, которые хранились в хозяйском сейфе.

— Но таких в сауне немного было. Большая часть девочек, как и я, проданные, отрабатывали долг. Пока я там была, никто так и не сумел расплатиться...

«Расплатиться» с хозяином подпольного дома терпимости действительно было сложно. «Штрафные санкции» — за попытку выбраться за пределы сауны, отказ от обслуживания клиента, а то и просто неисполнение очередной прихоти хозяина и его администраторов существенно увеличивали сумму долга. Все необходимые вещи — одежду, косметику, предметы первой необходимости обитательницы сауны приобретали у заезжей торговки, которая вовсю использовала свое «монопольное» положение. Каждая «шмотка» обходилась здесь в 2-3 раза дороже, чем за забором, все глубже загоняя невольниц в долговую яму.

Какое будущее ожидало тех девушек, которым, несмотря ни на что, удалось бы отработать «долг», не знает никто. Сами рабыни любви особых иллюзий на сей счет также не питали.

— Да продали бы другой «мамке», в другую сауну, и дело с концом. Я на воле никому не нужна, никто за меня рубаху рвать не будет, — с показной, сквозь совсем еще детские слезы, бесшабашностью завершила свой рассказ Юля. — Не я, так другая в рабстве окажется, и нас будут покупать и продавать или сами будем продаваться. Работы нет, жить не на что, а на этом деле столько людей кормится — и налоговая, и менты, и прокурорские, что его даже всемирный кризис не изведет...

Освободили их разом. Оперативники Главного управления МВД России по ЮФО провели масштабную операцию, одновременно «отработав» сразу по нескольким адресам. Клубок, который в течение нескольких месяцев распутывали следователи СЧ ГУ МВД РФ по ЮФО, впечатлял своим размахом и неприглядностью. Несколько преступных групп, специализирующихся в области оказания платных сексуальных услуг в Кабардино-Балкарии, Осетии, на Ставрополье, наладив «бизнес» в своих регионах, фактически объединились, создав своего рода межрегиональную корпорацию. Одни занимались поиском девушек из малообеспеченных семей и вовлечением их в проституцию. Другие переправляли «товар» в увеселительные заведения. Третьи обеспечивали бесперебойную деятельность этих самых заведений.

По материалам шести уголовных дел, объединенных в одно делопроизводство, в преступный промысел были вовлечены десятки людей. Главным фигурантам дела инкриминируется 44 эпизода преступной деятельности — купля-продажа человека, вовлечение в проституцию, в том числе девушек, не достигших 14-летнего возраста, организация занятия проституцией и т.д. Санкция по наиболее тяжким из вменяемых преступлений предусматривает наказание до 15 лет лишения свободы.

— А я бы их не сажала — расстреливала! — Юля Руденко, уже успевшая оправиться от пережитого, не скрывает ненависти к своим поработителям. — И этих — Нонну, Эмму, Казбека с его родственничками, и их покровителей. Вы о десятке-другом девчат искалеченных говорите, а их сотни, тысячи — «станков» для производства денег по всей России. Им-то всем кто поможет?...

В интересах следствия фамилии героев материала изменены.

Игорь Цагоев, «Северный Кавказ»