Языческие враги православной веры

Помимо русоволосых и ясноглазых антропоморфных богов у наших предков были иные объекты поклонения — родники, озера, камни и священные деревья.

Вопросами эволюции языческих верований занимались ещё русские средневековые книжники — княжеские летописцы и церковные деятели. Первые писали об истории возникновения государства и о предках нынешних князей, уточняя, что те были язычниками: «Бяша мужи мудри и смыслене […] и бяху же поганее [язычники]: жруще [приносящие жертвы] озерам и кладязем и рощением [рощам, деревьям] яко же прочи погани». Это строки из Новгородской летописи о полянах времен князя Кия (примерно VI в. н.э.). Духовенство же было не столько озабочено историей, сколько современным положением дел, при котором паства не желала расставаться с обычаями дедов и отцов и, по их примеру, продолжала приносить жертвы «студенниц [роднику], дождя искы от него, забыв яко бог с небес дождь дает».

Антропоморфные боги

Благодаря свидетельствам вроде приведенного выше четко вырисовывается картина самых древних религиозных воззрений славян — поклонение камням, родникам, озерам, священным деревьям, то есть силам природы. Это один из интереснейших этапов язычества наших предков. Но у многих людей, неравнодушных к проблеме славянских верований, он вызывает стойкое раздражение: мол, все это чушь, наши предки чтили антропоморфных богов — русоволосых и ясноглазых, а не кланялись булыжникам да палкам. В то время как через анимизм (веру в существование душ и духов явлений природы) прошло практически все человечество — от индейцев Северной Америки до племен Средней Азии. До позднего Средневековья о святых деревьях и валунах помнили во Франции и Англии. Что до пресловутого античного язычества, то в Греции культы духов ручьев, гор, камней сосуществовали рядом с христианством вплоть до XX века. Анимизм, равно как и тотемизм — свидетельство архаичности цивилизации, а не намек на неразвитость её верований.

Но, если есть такая потребность, обратимся к славянским антропоморфным богам. Археологические данные свидетельствуют о том, что идолы у славян существовали уже в III–IV веках н.э. Какие имена они носили? Кому или чему покровительствовали? Некоторые из них известны нам по летописям. Их имена мы уже называли — это Перун, Велес (Волос), Макошь, Сварог, Дажьбог, Стрибог, Хорс и Семаргл. Есть в славянском пантеоне и «иностранцы» — Хорс и Семаргл. Историки считают, что их проникновение связано со скифским (иранским) этапом жизни наших далеких предков и относится примерно к VI–IV векам до н.э.

Стрибог и Дажьбог, которые кажутся нам исконнославянскими из-за составной части «бог», также появились на том же этапе. Дело в том, что слово «бог» («boh») является иранским. В то время как общее индоевропейское название божества — «deus» («дый», «дивий»). (Кстати сказать, слово «господь» — христианское имя бога — возникает у славян не ранее IV века н.э. под влиянием готов.) Значит ли это, что Хорс, Семаргл, Стрибог и Дажьбог заимствованные боги, взятые славянами «напрокат»? Ответ однозначный: нет. Богов с такими именами в скифском пантеоне не было. Праславяне переняли часть иранской мифологии, а не скопировали её. Имя Стрибог, помимо иранского «boh» содержит славянское «sterti», что означает «распространять», «простирать». Таким образом, Стрибог — божество ветра (в «Слове о полку Игореве» ветры называются Стрибожьими внуками). Тогда как Дажьбог — податель благ (Дай, Боже).

К исконнославянским богам (хотя правильнее было бы говорить — общеславянским и праславянским) исследователи относят Велеса и Макошь. Они неоднократно упоминаются в древнерусских письменных источниках, присутствуют в фольклорных сказаниях, связаны с находками археологов. Макошь (иногда пишется как Мокошь) — божество, несомненно, женское, это то, с чем согласны все ученые, но далее идут противоречивые толкования её функций.

Одни историки возводят её до уровня главного женского божества славян, другие низводят до покровительницы прях (прядения). Наиболее аргументированной выглядит точка зрения Бориса Рыбакова, который считает, что правы и те и другие — проблема в том, что не учитывается тысячелетняя история существования Макоши. К XIV–XVI веках — времени утверждения христианства на Руси — Макошь действительно могла пониматься только как покровительница женских домашних работ. Но корни поклонения этой богине уходят во времена неолита (V тысячелетие до н.э.) и достигают расцвета у земледельческих племен, которые почитали Макошь, как Мать-Землю, дающую жизнь, покровительствующую урожаю.

Рыбаков обращает внимание на слово «кош», что означает «жребий». Второй семантический ряд слова «кош» — корзина, кошелка, кошель, то есть плетеная емкость для зерна, плодов (известны со времен энеолита). Получается: мой жребий = моя корзина зерна = мое добро = мое благо. То есть Макошь — мать урожая и мать жребия, богиня судьбы (как римская Фортуна). А изображали Макошь наши предки как женское божество с рогом изобилия в руке.

Культ Велеса ещё древнее. Историки считают, что он идет из времен палеолита (поздний палеолит царил на планете 40–35 тыс. лет тому назад). Первоначально это был бог охотников, охотничьей добычи (мертвого зверя), хозяин леса, выступавший в медвежьем обличье. Охотники чтили его, переодеваясь в звериные шкуры и исполняя ритуальный танец. В бронзовом веке (II–I тысячелетие до н.э.), когда на смену охотникам пришли пастухи, Велес стал покровителем скота (слово «скот» в древних языках также значило «богатство», «деньги»), божеством племенного богатства.

Дважды в год — во время зимнего солнцестояния или первую неделю после него (святки) и весеннего равноденствия (дохристианская масленица, а также время пробуждения медведей) — наши предки рядились в звериные шкуры, позднее надевали тулупы мехом наружу, примеряли звериные маски, пекли обрядовое печенье в виде домашних животных и чествовали скотьего бога праздничным шествием, распевая песни. Да не просто песни, а специальный цикл былин.

Видимо, поэтому Велеса также считали покровителем ритуальной поэзии, сказаний, а исполнителей былин именовали «велесовыми внуками» (из «Повести временных лет»: «вещий Бояне, Велесов внуче»), хранителями пророческого знания. Сохранившиеся до наших дней святочные, колядные карнавалы, маски, шумное празднование, обильная едва и питье — это наш с вами вклад, уважаемые современники, в древнейшую традицию почитания солнечных циклов, ну и Велеса (Волоса). Само слово «волос» означает «волохатый», «косматый», и некоторые исследователи сближают с этими понятиями слово «волхв» (т.е. жрец-Волоса) и «волшебник».

К общеиндоевропейским божествам относится Сварог (санскритское «swarga» — это небо) — бог неба. И, конечно, к индоевропейским божествам относится Перун — славянский бог грозы, молнии и грома. Литовский Перкунас, прусский Perkuns, кельтский (P)erkunia, хеттский Пирва, индийский Парджанья — все это лики одного и того же бога, который почитался значительной частью индоевропейских племен древности. Исследователи считают, что Перун появился с началом эпохи расселения индоевропейцев (конец III тысячелетия до н.э.).

Расселение порой сопровождалось завоеванием, насильственным вторжением, и осуществлялось племенными дружинами. Не случайно атрибутами Перуна становятся предметы, игравшие важную роль в жизни первых конных пастухов-воителей — стрелы, боевой топор, колесница и конь.

Главные враги христианства

Считали ли Перуна главным божеством тогда, когда эпоха расселения осталась в далеком прошлом? В «поучениях» против язычества, написанных древнерусскими авторами XI–XII веков, отношение к Перуну более чем спокойное. Его не представляют первым среди других богов, не называют «главным противником христианства». А кого-то называют? Да. Судя по дошедшим до нас сведениям, наибольшее беспокойство у духовенства вызывали Род и рожаницы.

В культе Рода и рожаницам нетрудно усмотреть поклонение не только плодородию в широком смысле слова, но и конкретно хлебам и урожаю. Фото: Michael Thompson/ARS/USDA

Эта пара не упоминается среди богов Владимирского пантеона, но четко вырисовывается благодаря другим источникам. По словам неизвестного автора XII века, «се же словене начали трапезу ставити Роду и рожаницам переже Перуна…» и, уже формально приняв христианство, «не могут ся лишити […] проклятого того ставления вторыя трапезы Роду и рожаницям на прелесть верным христианами на хулу святому крещению».

Как поступать, если паства «Роду и рожанице крають хлебы и сиры и мед», спрашивал у церковного начальства Кирик Новгородец (1110–1156/58). А его более гибкие в религиозных вопросах коллеги «чреву работни попове» (то есть чревоугодливые) прикрывали языческие пиршества в честь рожаниц — «рожаничьи трапезы» христианскими песнопениями в честь рождества богородицы, получая за это часть угощения.

Анализ всех источников о рожаницах дает такую картину: ежегодно по окончанию уборки урожая у наших предков был большой праздник, устраивалось торжественное «со-брание, со-бытие», на котором ели продукты земледелия (кашу, хлеб) и творог, пили хмельной мед, передавая чашу по кругу, пели ритуальные песни. Скорее всего, днем рожаниц было 9 сентября. Отсюда и «вторая трапеза» — ведь первую трапезу «верным христианам» положено было совершать в честь рождества богородицы, которое отмечается церковью 8 сентября.

Предварительный вывод: рожаницы связаны с урожаем, плодородием. А что же Род? Уже древнерусские авторы сравнивали его с египетским Осирисом — умирающим и воскресающим богом, олицетворяющим увядание и возрождение растительности. Они заявляли, что, по мнению язычников, Род сидит «на воздусе» и мечет «груды», отчего рождаются дети. Таким образом, перед нами архаичная вера в верховное божество плодородия и жизни. Оно нисходит на землю дождевыми каплями («грудами»), оплодотворяя землю, землю-женщину, чьи засеянные нивы понимались как беременность, а созревание колосьев сравнивалось с рождением ребенка.

Понимание дождя как универсальной оплодотворяющей жидкости в отношении земли и в отношении женщины известно по общемировым источникам (Зевс, сошедший к Данае золотым дождем, от которого та забеременела). Древнерусские слова, содержащие корень «род» лишь подтверждают эту версию: «народ-родня-родичи» и «природа-рождать-урожай».

Ладком — да за свадебку!

Ещё одно «нелетописное» божество, широко известное среди славян и балтов: поляков, сербов, словак, хорватов, русских, украинцев, белорусов, а также латышей и литовцев, божество, упоминаемое в польских источниках XV века, носило имя Лада. Один только географический перечень свидетельствует в пользу архаичности этого мифологического образа, пронизывающего фольклор нескольких народов. При этом рядом с Ладой чаще всего упоминается Леля (или Ляля). Анализируя исторические и этнографические материалы, исследователи делают следующие выводы.

Лада — несомненно женское божество (из обрядовых песен: «Благослови, мати Ладо, весну закликати»), празднования в честь которой проводились весной (1 мая) и в начале июня и, видимо, были связаны с весенним возрождением природы и летним солнцестоянием, а также свадьбами. Ещё в XIX веке слово «лады» в некоторых областях означало помолвку, «ладины» — сговор, а «ладуванье» — гадание о женихе.

Интересна точка зрения Бориса Рыбакова, который считает, что славянская Лада связана с греческой Лато (позднее Лето), культ которой известен с XV века до н.э. По его мнению, Лада и Леля — мать и дочь, также как Лато и её дочь Артемида, богиня плодородия. Такая архаичная пара — мать и дочь, богиня природы оживающей и богиня природы рождающей — известна у многих народов. При этом славянская Лада — богиня весенне-летнего плодородия и покровительница свадеб, брачной жизни, а Леля (Лёля, Ляля) олицетворяет весну, весеннюю зелень, обновление природы. Дочерняя сущность Лели, по мнению ученого, помимо прочих сведений, выступает из целого ряда близких к имени Леля слов: «лялька» — кукла, доченька; «лелеять» — носить, качать ребенка; «люлька» — колыбель для младенца.

А теперь несколько слов о Яриле (Яровите) — божестве весенней «ярой» плодоносящей силы зерна-семени. Культ Ярилы появился сравнительно поздно (к концу праславянской эпохи) из-за чего, видимо, и «дожил» до XIX века, практически в неизмененном виде. Торжественный праздник в честь божества устраивали весной, а в дни летнего солнцестояния, когда на колосьях вызревали новые зерна, устраивали «похороны Ярилы», (считалось, что старое семя, брошенное в землю, умерло, дав силу новому).

Таковы главные боги славянского язычества. Впрочем, с этим утверждением можно и поспорить, сказав, что есть и другие божества или же что, напротив, не всех, упомянутых здесь, уместно считать богами. Можно оспорить функции того или иного бога, можно по-иному трактовать его имя, можно сузить или расширить географию его почитания. Но при этом нельзя охарактеризовать (опираясь на научные данные) славянское язычество как убогое, нельзя всерьез утверждать, будто бы оно было кратковременным.

Отголоски древней веры до сих пор присутствуют в словах, которые мы употребляем, и в праздниках, которые мы отмечаем. Тысячи и тысячи лет наши предки верили в богов неба, солнца, огня, плодородия, живительной влаги — точно также как все другие народы. Тысячи лет они делили божества на небесные, земные и подземные, и эти божества носили те же имена, что и небесные, земные и подземные боги других европейских народов, либо же представляли собой славянский вариант культа, легко «переводимый» на международный язык язычества. Славяне не останавливались в своем развитии, не находились в изоляции и их архаическая религиозность не умерла немедленно и сама собой при принятии властями определенной формы монотеизма.